11 ноября исполяется год со дня кончины заслуженного тренера РСФСР Николая Петровича Исаева (1956-2019), внесшего огромный вклад в развитие бокса в Башкирии, Петербурге, Ленинградской области. В печальную годовщину о своем наставнике вспоминают его ученики.
Сердечно благодарим воспитанника Н. П. Исаева Ирека Галеева за помощь в подготовке публикации.
Евгений Кобзев:
Я пришел заниматься боксом к Николаю Петровичу Исаеву, когда мне было семь лет, и с первых тренировок это меня сразу увлекло. Занятия у Николая Петровича были очень интересные, каждая тренировка включала соревновательный элемент: кто быстрее пробежит, кто дальше прыгнет, в конце каждой тренировки — играли. Значительную часть тренировки составляли беседы: Николай Петрович рассказывал о новостях бокса, об особенностях тактики того или иного боксера, и оратор, надо сказать, он был очень харизматичный, увлеченный, ребята его слушали очень внимательно.
Тогда он придавал большое значение внешним деталям спортивной дисциплины. Например, для новичков в его группе формой одежды были белая майка и черные трусы. Второразрядники тренировались в красной, те, у кого был первый разряд — в синей. Для тренера это было способом мотивации, чтобы ребята могли наглядно видеть и понимать, к чему стремиться.
В начале двухтысячных Николай Петрович покинул Кингисепп, переехав в Санкт-Петербург. Многие перспективные ребята, тренировавшиеся у него Кингисеппе, те, кто мог со временем выполнить, допустим, норму мастера спорта, с ним не поехали и бросили тренироваться, а передать их из рук в руки кому-то, кто мог бы продолжить работу должным образом, Николай Петрович не сумел или не захотел.
Так получилось и со мною. Когда Николай Петрович уехал в Петербург, мне было 16 лет, нужно было думать о дальнейшей учебе, а вскоре я ушел в армию. Но бокс я не забывал. При случае участвовал в соревнованиях, рассказывал об этом Николаю Петровичу в письмах, он меня подбадривал, живо интересовался моими успехами.
Когда Николай Петрович вернулся в Кингисепп, это был 2010 год, я снова начал тренироваться у него.
Он тогда меня прямо спросил:
— Мастера планируешь выполнить?
Я твердо ответил:
— Да.
— Для этого придется плотно поработать лет пять.
Мастера спорта выполнил в тридцать два года, став чемпионом Санкт-Петербурга в 2016 году.
Николай Исаев секундирует Евгения Кобзева
Надо сказать, что сам Николай Петрович, как это ни парадоксально, не хотел, чтобы я становился мастером спорта, он планировал запустить меня на профессиональную орбиту еще кандидатом в мастера. Вероятно, он полагал, что, выполнив «мастера», я потеряю интерес к боксу, пропадет мотивация.
И он пытался меня убедить в том, что не нужно мне стремиться к получению этого звания, что мой путь другой. К тому времени я уже получал психологическое образование, понимал, кажется, что Николай Петрович, как сейчас сказали бы, пытается мной манипулировать, и, мне кажется, довольно успешно этому противостоял, несмотря на все обаяние тренера, его эмоциональную убедительность. В конце концов Николай Петрович, поняв, что переубедить меня не удастся, от меня отстал, позволив мне идти своим путем. По сути, тренировался я уже самостоятельно.
Сейчас я сам тренирую, и, конечно, многое из того, что когда-то давал нам Николай Петрович, использую в работе. Если говорить о том, чему как тренер он меня научил, то это, конечно, важность дисциплины, умение общаться со спортсменами, мотивировать их, поддерживать правильные отношения внутри коллектива, дипломатичность по отношению к ученикам. И я рад, что могу сейчас передать ребятам то, что когда-то дал нам Николай Петрович.
Ирек Галеев:
В бокс меня привел одноклассник, который в городе Туймазы, откуда я родом, жил на одной улице с Николаем Петровичем Исаевым. Я к тому времени уже немного занимался спортом, в частности, лыжными гонками, что такое тренировка, понимал хорошо, но меня поразило количество людей, пришедших на занятия к Исаеву — нас в зале было человек семьдесят, не меньше.
«Надо же, — подумал я, — видимо, это и вправду классный тренер». И я рад, что первое мое детское впечатление оказалось очень точным.
В первую очередь бросалось в глаза, что Николай Петрович не просто тренировал – при том что каждая его тренировка была очень интересной, увлекательной. Он был педагог, и уделял огромное внимание воспитанию мальчишек. После тренировки он минут пятнадцать мог читать выдержки из книг, рассказывал истории из жизни «с моралью», так чтобы мы могли примерить на себя: как бы я поступил в той или иной ситуации. И мы слушали его с открытым ртом — где бы мы ещё такие истории услышали?
Николай Петрович на десять лет меня старше, то есть когда мы с приятелем начали заниматься у него — в тринадцать лет, он был еще совсем молодым тренером. Но его авторитет среди нас, мальчишек, был непререкаем, и не только потому что для меня, допустим, любой, кто старше моего брата, которому тогда было двадцать лет, — это очень взрослый человек, но и потому что Николай Петрович был уже тогда сложившимся тренером и сложной глубокой многогранной личностью.
В свои двадцать с небольшим он уже мыслил на перспективу, и не случайно многие его ученики потом переехали в Кингисепп и в Ленинград. Началось это после Спартакиады школьников, где команда, представлявшая Башкирию, составленная практически целиком из туймазинцев, воспитанников Николая Петровича, заняла первое место. На тех соревнованиях был Алим Сайфуллович Шамиров, тренер ленинградского спортивного интерната. Николай Петрович с ним познакомился, завязались товарищеские отношения, и вскоре несколько ребят из нашего города отправились учиться в Ленинград.
Вскоре и Николай Петрович отправился работать в Кингисепп, в 1980 году он поступил на заочное отделение в Институт имени Лесгафта за ним поехали еще несколько наших ребят, их приняли в местное ПТУ, а на следующий год Игорь Толстогузов и Фанзиль Исламов поступили в Лесгафта, следом Михаил Литвинов. Еще через год несколько наших ребят поехали в Ленинград учиться: кто-то поступил в военно-морское училище, кто-то в Университет.
Таким образом, в Ленинграде и Ленинградской области благодаря Николаю Петровичу образовалось что-то вроде туймазинского боксерского землячества.
Надо сказать, что к тому, что ребята тренируются в Институте имени Лесгафта, Николай Петрович относился немного ревниво. Ему казалось — и не без оснований – что своим ученикам он может дать больше, чем институтские тренеры. Все-таки его отличал индивидуальный подход к каждому боксеру, он давал не только практические, но и теоретические знания, сам старался всегда узнать что-то новое и передать это нам.
Он часто приезжал из Кингисеппа в Ленинград, проводил тренировки в зале общества «Труд» на улице Ломоносова, и нередко бывало так, что, потренировавшись в «Буревестнике», мы потом шли в «Труд» и занимались еще там. Случалось, и пропускали запланированную тренировку в Лесгафта, чтобы попасть к Николаю Петровичу. Иногда он приезжал к нам в общежитие на несколько дней — обычно на выходные — и тренировал нас там: следил за тем, как мы бегаем кроссы, держал на лапах, устраивал спарринги.
Поначалу ему в Кингисеппе и Ленинграде было непросто: молодой тренер, маловато денег, непривычная обстановка, не очень широкий круг общения: Николай Петрович абсолютно не употреблял алкоголя, а значит, задушевные беседы с коллегами под рюмку чая исключались. И тем не менее, у него были ровные рабочие отношения с Александром Ивановичем Виноградовым, с Юрием Николаевичем Родионовым, которые тренировали нас в Лесгафта.
Ситуация для Николая Петровича стала меняться после 1986 года, когда его ученик Михаил Литвинов занял второе место на Спартакиаде народов СССР, вошел в сборную страну, начал ездить на международные турниры, воспитанники Николая Петровича стали массово выигрывать чемпионаты Ленинграда… Другой его известный ученик Роберт Имамов в 1990 году стал призером Игр доброй воли, а потом — чемпионом страны. Николая Петровича окончательно признали в ленинградском тренерском сообществе…
Один из самых плодотворных этапов работы Николая Петровича начался в 2001 году, когда он переехал в Петербург и начал работать во Дворце творчества юных. Он без особенного труда влился в коллектив, тем более, что его опекал старший тренер дворца Алексей Федорович Куренков — давний его знакомый, под руководством Куренкова Николай Петрович тренировался, проходя службу в армии.
Именно во Дворце у Исаева начал тренироваться один из самых известных его воспитанников Дмитрий Бивол. Насколько я знаю со слов Юрия Ивановича Бивола, отца Димы, произошло это так. Вскоре после приезда из Киргизии, он привел Диму во Дворец творчества юных. Их там встретил один из дворцовских тренеров, выслушал их: мол, мы приехали из Средней Азии, тренировались там, хотели бы продолжить занятия здесь. И тренер тот, обратив внимание на восточную внешность Димы, вдруг сказал: «Ваши тренируются на третьем этаже».
На третьем так на третьем. Юрий Иванович с Димой поднялись выше этажом, там встретили Исаева, и началось их многолетнее сотрудничество.
Вскоре Николай Петрович пришел ко мне и, рассказав историю семьи Димы, сказал: «Парень очень интересный, перспективный, я вижу в нем чемпиона. Прошу тебя помочь чем сможешь». Я откликнулся, естественно, без всяких предварительных условий. Сняли квартиру Диме и его семье, помогли им с регистрацией, а Юрию Ивановичу с работой, платили стипендию Диме, финансировали поездки. В поездках нередко Диму как тренер сопровождал я. У Николая Петровича была аэрофобия, летать он опасался, и так получилось, что практически все главные европейские и мировые трофеи в юношеском боксе Дима взял в моем присутствии.
На мой взгляд, у нас сложилась хорошая команда тренеров, занимавшихся Димой, когда он стремительно рос в олимпийском боксе. Алексей Куренков как старший тренер Дворца творчества юных, где Дима тренировался, Николай Петрович как его личный тренер и я, отвечавший за организационную и административную составляющую.
Надо сказать, что Николай Петрович, при всех особенностях его характера, был тонкий психолог, человек очень тонко чувствующий. Конфликтов у меня с ним не было – я не влезал в тренировочный процесс, а Николай Петрович во всем полагался на меня в организационных моментах. Во взрослом боксе довольно много подводных течений, характер у Николая Петровича был не самый простой, дипломатичность ему не была свойственна, и, надо отдать ему должное, он сам мне прямо говорил: с этим тренером сборной страны у меня плохие отношения, пообщайся с ним сам. Где-то решительно настоять на своем, а где-то сделать паузу, чуть «дать заднего» — тут он доверял мне и в целом это работало. Дима на глазах рос как боксер.
Но в какой-то момент состав нашей команды радикально изменился…
Примерно раз в неделю мы встречались все вместе в моем офисе на улице Ломоносова. После тренировки Николай Петрович с Димой и его отцом заходят ко мне, мы обсуждаем текущее положение вещей, строим планы… И в друг – неделю никто ко мне не заходит, вторую. До Исаева дозвониться не удалось. Я звоню Юрию Ивановичу: интересуюсь, что произошло.
— Как, разве ты не знаешь?
— Что именно?
— Исаев вернулся в Кингисепп, ничего никому не объяснив, на звонки не отвечает. Мы оказались без тренера. Что делать, непонятно.
Димка с отцом пришли ко мне в офис. И Дима, надо сказать, выглядел потрясенным.
Стали обсуждать, кто из петербургских тренеров мог бы Диму «подхватить», кто мог бы дать результат, и сошлись во мнении, что таким тренером для Димы мог бы стать Геннадий Юрьевич Машьянов, воспитавший братьев Артемьевых и других замечательных боксеров, имевший опыт работы в как в любительском, так и в профессиональном боксе. К счастью, он согласился. Началось наше сотрудничество, которое, как вы, думаю, знаете, принесло весьма весомые плоды. Дима сегодня — чемпион мира среди профессионалов, один из самых ярких отечественных боксеров.
Понятно, что случившееся Николаю Петровичу не понравилось, и говорил он всякое, но поверьте, он сам, что называется, не дал нам ни единого шанса оставаться вместе, никак свои действия не объясняя. Мотивы его поступка так и остались для нас загадкой.
Этот эпизод, пожалуй, единственное, что омрачило наши отношения.
Я далек от того, чтобы осуждать Николая Петровича, давать оценку его поступкам, которые со стороны порой могли казаться совершенно необъяснимыми, иррациональными. Но мне кажется, эти особенности характера Николая Петровича, эти свойства его незаурядной личности не позволили ему раскрыться в полной мере, добиться во взрослом боксе всего того, на что он был способен по своему потенциалу.
Я считаю Николая Петровича выдающимся специалистом, который как никто может доводить юных спортсменов до взрослого ринга. Во многом потому что он, повторюсь, не просто тренер, никогда не останавливавшийся в своем развитии, непрерывно учившийся, но и педагог, который способен дать верное направление жизни ребятам, наглядно разъяснить им что такое хорошо и что такое плохо и в спорте, и в жизни.
Таким он и останется в моей, и не только моей, благодарной памяти.
Ильдар Хабибуллин:
С Николаем Петровичем Исаевым я был знаком сорок лет – с тех пор как в 1979 году четырнадцатилетним подростком пришел к нему тренироваться в секцию бокса при заводе “Химмаш” в городе Туймазы. Город у нас небольшой, спортивных секций немного (впрочем, я успел позаниматься лыжами), сравнивать особенно не с чем, и насколько хороший тренер Николай Петрович, я понял только спустя много лет.
Тренер Николай Петрович и вправду был замечательный. Каждый элемент тренировки он тщательно продумывал. Тренировочный процесс был построен так, чтобы закрепить конкретный двигательный навык, будь то удар или защитный прием: уклон, нырок и т. д. Исаев был не только очень сильный методист, но и тонкий психолог. Он не боялся ставить ученика в пару с более сильным противником (естественно, предупредив его, чтобы работал аккуратно), приучая никого и ничего не бояться
Первый мой бой состоялся на “открытом ринге”, который организовывал сам Николай Петрович, а секундировали нас старшие ребята, что также было элементом подготовки: ведь когда секундируешь, сам учишься. В системе подготовки, которую Николай Петрович сформировал, мелочей не было, все имело значение, все должно было помогать спортсмену расти.
Николай Петрович пользовался огромным авторитетом не только у своих боксеров, но и у их родителей, несмотря на то, что когда мы начинали у него тренироваться, ему было немногим более за двадцать, и наши родители были, как правило, значительно старше него. Думаю, родители относились к нему очень хорошо, потому что видели: это не просто квалифицированный тренер, но и серьезный ответственный педагог, настоящий воспитатель. Прекрасно помню, как мы по заданию Николая Петровича писали сочинения о том, кем каждый из нас хочет стать, что он для этого делает, как планирует достигать своих целей в жизни. И по субботам после тренировки мы часто разбирали с ним эти сочинения, он рассказывал нам что-то из своей жизни, по сути воспитывал нас.
А для родителей раз-два в год он проводил собрания, где подробно рассказывал о том, как нас тренирует, какие перед нами стоят задачи, чего мы добились, как выступаем на соревнованиях и т. д. Согласитесь, в спорте такое бывает нечасто.
По рекомендации Николая Петровича я и еще несколько человек, которые у него тренировались, по окончании учебы отправились в Ленинград поступать в Институт физкультуры имени П. Ф. Лесгафта.
А в год предшествующий этому, мы писали письма преподавателям Института: А. И. Виноградову, А. В. Зимину, Ю. Н. Родионову: рассказывали о себе, о том, как тренируемся, на каких соревнованиях выступаем… Николай Петрович добыл для нас их домашние адреса. Ответа на эти письма не припоминаю, но помню, что когда мы приехали поступать, про нас знали и нас по-настоящему ждали. Идея эта также принадлежит Николаю Петровичу.
Надо сказать, что он несколько ревниво относился к тому, что мы тренируемся у других людей, и раза два в неделю приезжал в Ленинград (он уже жил в Кингисеппе) и собирал нас. После тренировки в Доме физкультуры имени Мягкова на Малой Конюшенной мы шли зал “Труда” на Ломоносовской и проводили полноценную тренировку с Николаем Петровичем там. Николаю Петровичу казалось, что наши новые, ориентированные главным образом на результат, не обращают внимания на технику, и Николай Петрович снова и снова работал с нами над различными техническими элементами.
Он воспринимал учеников как свое продолжение, радовался их успехам, а неудачи остро переживал. “Если у вас получается в боксе и в жизни,значит, я все делаю верно”, – любил повторять он.
Ребята, ушедшие из бокса, продолжали поддерживать отношения с Николаем Петровичем, в частности мы встречались на турнире в Туймазах памяти его ученика Фануза Гареева, погибшего в Афганистане. Николай Петрович очень многое сделал для организации этого турнира, который, думаю, со временем станет турниром и его памяти.
Земфир Валиахметов:
Заниматься боксом к Николаю Петровичу я пришел в четырнадцать лет. До этого я начинал тренироваться в разных секциях, в частности, много времени уделял волейболу, но складывалось у меня не очень: только станешь ходить на тренировки – и тут тренер, у которого закончился срок отработки о распределению, уезжает домой, нас переводят в другой зал, куда оказывается далеко ездить – в общем, не очень получалось.
Перед тем, как записаться к Исаеву, я спросил разрешения посмотреть тренировку, Николай Петрович разрешил, а после занятий я подошел к нему и уже попросил записать меня в секцию. Я тогда мало что понимал в тренировочном процессе, но мне понравилось, как Николай Петрович дает задания, как объединяет их, как общается с ребятами. И ребята его любили — в нашей группе занималось 82 человека!
Тренер Николай Петрович был очень строгий, мог довольно жестко сделать замечания, если ему что-то не нравилось.
Я был самый высокий в нашей группе, ребята поменьше могли меня подначивать, задевать, и когда я однажды отвлекся на очередной их розыгрыш, Николай Петрович сказал мне: “Не нравится тренироваться? Иди полы помой”.
Мы сами убирали в зале, где тренировались, и в частности, мыли полы, воспитание трудом было важной частью педагогического процесса Николая Петровича. И в этом не было чего-то обидного, несправедливого, такое положение вещей казалось нам абсолютно естественным.
По окончании школы в 1983 году я и еще несколько моих сверстников, тренировавшихся у Николая Петровича, поехали в Ленинград поступать в институт физкультуры. Я не прошел по конкурсу и чтобы не терять год, по совету Николая Петровича поступил в СПТУ 245 города Кингисеппа, и вместе со мной поступили в училище еще несколько ребят из города Туймазы, нас было, наверное, человек 13-15. К тому времени Николай Петрович уже поселился в Кингисеппе, и мы под его руководством тренировались и боксировали. Тот сезон 1983-1984 годов был, пожалуй, самый важный и самый успешный в моей спортивной жизни. С октября по май я провел больше 30 боев, во многих победил досрочно, выиграл первенство Ленинграда среди юниоров, ездил на первенство Центрального совета “Трудовых резервов” СССР.
Николай Исаев и его ученики. Город Туймазы
После окончания училища нужно было определяться с будущим, мне исполнилось 18 лет, меня ждала армия, и я поступил в Ленинградское высшее военно-морское инженерное училище имени В. И. Ленина в Пушкине. Я продолжал тренироваться и боксировать, успешно выступал на чемпионате Ленинградского военного округа, чемпионате военно-морских училищ СССР. Школа, закалка, данная Николаем Петровичем здорово помогла, хоть я уже не тренировался непосредственно под его руководством. Покидать стены училища нам разрешалось редко, а Николай Петрович все же жил в другом городе. К сожалению, виделись мы в эти годы нечасто, после окончания училища, когда я уехал из Ленинграда мы вообще могли не видеться годами, но это мало что изменило в наших отношениях. Он никогда не оставлял учеников своим вниманием, интересовался их жизнью, чувствовал ответственность за них.
И за это, и за многое другое я всегда буду ему благодарен.
Фото из видео: “Наш Боксерский Петербург”, а также из архивов З. Валиахметова и Е. Кобзева.
0Автор публикации
не в сети 2 дня
osporte.online
0
Комментарии: 0Публикации: 2763Регистрация: 25-02-2019
